жениях науки: создано атомное оружие и атомная энергетика, освоены полеты в ближний космос, разработаны многочисленные материалы, созданы сложнейшие вычислительные машины, роботы и т.п. Однако при этом следует констатировать, что качественно новых открытий становится все меньше, что развитие носит в основном количественный характер, и даже при изучении «элементарных частиц» вещества используются не качественно новые приемы, а просто наращивается мощность ускорителей частиц в слепой вере, что новый энергетический уровень, может быть, даст что-нибудь новое, хотя пока ничего качественно нового он как раз и не дает.
Наличие «парадоксов», отсутствие качественно новых идей означает, что существовавшие в естествознании идеи уже исчерпаны, и естествознание вообще и физическая теория в частности находятся в глубоком кризисе. Фундаментальные исследования стали невообразимо дороги, а результаты - все более скромными, и это еще один аспект кризиса в естествознании - аспект экономический. Однако основным признаком кризиса естествознания является то, что теория и методология современной фундаментальной науки оказываются все менее способными помочь прикладным наукам в решении тех задач, которые выдвигает практика. А это означает, что методы современной фундаментальной науки стали объективным тормозом в развитии производительных сил, в использовании человеком сил природы, а следовательно, в развитии общества в целом.
Подобные трудности, имеющиеся в большинстве областей естествознания, отнюдь не являются, как это принято считать, объективными трудностями развития познавательной деятельности человека. Непонимание сути процессов, предпочтение феноменологии, т.е. внешнего описания явлений в ущерб исследованиям внутреннего механизма, внутренней сути явлений — неизбежно порождает все эти трудности и неувязки, скрепляющие подобно белым ниткам лоскутное одеяло современной физической кьртины мира, безнадежно далекой от того, чтобы называться единой и тем более истинной физической картиной мира.
«Общепринятые» математические зависимости теории относительности и квантовой механики приобрели статус абсолютной истины, и на соответствие им проверяются все новые теории, которые отбрасываются, если такого соответствия нет.
Однако нелишне напомнить тот тривиальный факт, что каждое физическое явление имеет бесчисленное множество сторон и свойств и что для полного описания даже простого явления необходимо иметь бесконечно большое число уравнений. И ни в коем случае нельзя считать, что те уравнения, с которыми мы сегодня имеем дело, описывают явления сколько-нибудь полно, будь то уравнения Шре-дингера для явлений микромира, уравнения Максвелла для электромагнитного поля или «закон» всемирного тяготения Ньютона. Это означает, что уточнение фундаментальных законов и уточнение их математического описания должно стать обычным рабочим делом, и ореол непогрешимости, освящающий сегодня несколько исходных формул или «принципов», должен быть снят.
Сегодня уже многим ясно, что и теория относительности, и квантовая механика в современном ее изложении уводят исследователей от попыток выяснения внутренней сущности явлений, заменяя эту сущность внешним, поверхностным описанием, основанным на некоторых частных постулатах и предположениях. Не стоит поэтому удивляться, что подобный подход оказывается все менее продуктивным. Ограниченность направлений исследований, вытекающая из подобной
методологии, не позволяет выяснить глубинные процессы природы, что закономерно приводит к тому, что многие существенные факторы в экспериментах и теоретических исследованиях оказываются неучтенными, а многочисленные полезные возможности - неиспользованными. Укоренившийся в науке феноменологический метод все больше проявляет свой беспомощность.
В отличие от физики XVIII и XIX столетий, пытающейся понять внутреннюю сущность явлений и сводящей ее к поведению взаимодействующих элементов, физика XX столетия объявила своей целью непротиворечивое описание явлений с помощью все усложняющегося математического аппарата. В качестве же стратегической цели объявлена задача создания ТВО - Теории великого объединения, т.е. теории, охватывающей все частные теории единым математическим приемом. Спрашивается, если эта задача будет выполнена, что она даст прикладникам?
Современная физика феноменологична, т.е. она предпочитает внешнее описание явлений в ущерб изысканиям их внутренней сущности.
Физика оказалась подчиненной математике, из нее исчезли представления о природе явлений, об их сущности, об их внутреннем механизме. Остались только формальные отношения, представленные функциональными зависимостями или дифференциальными уравнениями.
Физика стала постулативной. Общепринятой стала методология, допускающая выдвижение постулатов, под которые затем сортируются природные явления. То, что укладывается в выдвинутые постулаты, принимается, а то, что не укладывается, - отвергается либо замалчивается. Так было с эфирным ветром, и это перевернуло все естествознание с ног на голову. Но так же было и со многим другим. И это одно из проявлений идеализма в современной физике.
Современная физика вместо изучения движения материи во внутренних механизмах явлений сводит физические явления к искажениям пространства и времени, ко всяким «искривлениям» пространства и «дискретностям» времени, игнорируя тот факт, что все эти нелинейности могут существовать лишь тогда, когда существуют их линейные аргументы, а относительно самих себя нелинейности существовать не могут.
Физическая теория совершенно игнорирует задачу познания структур микрообъектов. Они состоят... из ничего, у них даже нет размеров! Все их свойства -заряды, магнитные моменты, спины и т.п. взялись ниоткуда. Вся их структура вероятностная. И это так устроено в природе потому, что так удобнее физикам!
Естественным результатом подобной методологии является все большая неспособность физики оказать помощь прикладным наукам в решении конкретных задач, выдвигаемых практикой.
Физические исследования стали чрезмерно дорогими, результаты все более скромными, и это еще один аспект кризиса - экономический.
Сложившееся положение в теоретической физике - накопление противоречий, разобщенность и дифференциация ее направлений, поверхностность описания явлений, непонимание глубинной сути явлений и как следствие всего этого -утрата руководящей роли при постановке и проведении прикладных исследований свидетельствуют о глубоком методологическом кризисе, охватившем теоретическую физику. Нет никаких оснований полагать, что кризис будет разрешен на тех же путях, по которым продолжает двигаться теоретическая физика или на путях создания, как рекомендовал Нильс Бор, «безумных идей» (то есть когда все уже
