«Сфера неподвижных звезд, - писал Коперник, - включает самое себя и все остальное. Поэтому она неподвижна как место Вселенной, по отношению к которой определяется движение и положение всех остальных светил, в совокупности взятых». Второе положение новой науки - это требование истинности научных построений в смысле их соответствия объективному, независимо от человека существующему порядку явлений природы.
Коперник установил не только последовательность, но и численные значения расстояний всех пяти тогда известных планет от Солнца, принимая за единицу расстояние от Солнца до Земли. Этим он решает задачу, которая не могла быть решена в рамках птолемеевой системы.
Переворот, совершенный в науке Н.Коперником, положил начало дальнейшему развитию знаний о строении Вселенной. В 1583 г. Тихо Браге предложил геогелиоцентрическую систему мира, связав геоцентрическую систему Птолемея и гелиоцентрическую систему Коперника. В 1596 г. в защиту гелиоцентрической системы Коперника выступил Иоганн Кеплер, пытавшийся объяснить закономерность относительных размеров всех планетных орбит в Солнечной системе. Обработав многолетние наблюдения Тихо Браге, И.Кеплер нашел основные кинематические законы движения планет (начало XVII в.).
После появления таблиц Коперника и особенно Кеплера труд Птолемея, в котором видели, главным образом, опору геоцентрических взглядов, потерял свое значение.
Однако Вселенная, по Копернику,- это мир'в скорлупе, а сама его теория включает немало пережитков средневекового мировоззрения, но прошло всего несколько десятилетий, и Джордано Бруно, итальянский ученый, разбил коперниканскую «скорлупу» неподвижных звезд. Бесстрашный борец за новое мировоззрение, сожженный в Риме в 1600 г., он оставил нам идеи, надолго опередившие развитие космологии.
Бруно считал звезды далекими солнцами, согревающими бесчисленные планеты других планетных систем. По его убеждению, «только глупец может думать, что могучие и великолепные мировые системы, заключающиеся в беспредельном пространстве, лишены живых существ и не содержат ничего иного, кроме света, который они посылают на Землю». Впервые после Коперника прозвучала беспредельно смелая в те времена мысль Бруно о пространственной бесконечности Вселенной.
«Я полагаю, что Вселенная бесконечна, - писал Бруно. - Я утверждаю, что существует бессчетное число миров, подобных миру Земли. Я полагаю, что Земля есть светило и что ей подобны Луна и другие светила, число которых бесконечно, и что все эти небесные тела образуют бесконечность миров. Они составляют бесконечное целое в бесконечном пространстве, бесконечную Вселенную, то есть Вселенную, заключающую в себе бесконечное множество миров».
Идеи Бруно намного обогнали его век. Но Бруно не мог привести ни одного факта, который бы подтверждал его космологию бесконечной, вечной и населенной Вселенной.
Прошло десятилетие, и Галилео Галилей в изобретенный им телескоп увидел в небе то, что оставалось сокрытым для невооруженного глаза. Горы на Луне на
глядно доказывали, что Луна и в самом деле есть мир, похожий на Землю. Спутники Юпитера, кружащиеся вокруг величайшей из планет, походили на наглядное подобие Солнечной системы. Смена фаз Венеры не оставляла сомнений в том, что эта освещенная Солнцем планета действительно обращается вокруг него. Наконец, множество невидимых глазом звезд во всех уголках звездного неба и особенно звездная россыпь, составляющая Млечный Путь, - разве все это не подтверждало учение Бруно о «бесчисленных солнцах» и «бесчисленных землях»? С другой стороны, темные пятна, увиденные Галилеем на поверхности Солнца, опровергли учение Аристотеля и других древних философов о «неприкосновенной чистоте небес». Небесные тела оказались похожими на Землю, а это сходство земного и небесного заставляло постепенно отказаться от ошибочного представления о Солнце как центре Мироздания.
Современник и друг Галилея Иоганн Кеплер уточнил законы движения планет, подготовив в 1604-1605 гг. рукопись «Новая астрономия», с открытыми им в результате анализа многолетних наблюдений Тихо Браге за движением Марса двумя законами планетных движений (движение планеты происходит по эллиптической орбите, в одном из фокусов которой находится Солнце, а векториальная скорость орбитального движения планеты вокруг Солнца остается постоянной). К 1616 г. Кеплер установил справедливость двух найденных законов для всех остальных известных тогда планет и в 1618 г. впервые представил правильное описание строения Солнечной системы. Тогда же он открыл третий закон планетных движений (пропорциональность квадратов периодов обращения планет вокруг Солнца кубам больших полуосей их эллиптических орбит), объединив тем самым теорию движения планет в одно стройное целое.
В 1686 г. вышла книга Исаака Ньютона (1643-1727) «Математические начала натуральной философии», в которой он доказал, что все тела во Вселенной независимо от размеров, химического состава, строения и других свойств взаимно тяготеют друг к другу , и вывел закон этого тяготения. Космология Ньютона вместе с успехами астрономии XVIII и XIX вв. определила то мировоззрение, которое иногда называют классическим. Суть его сводится к следующему.
Вселенная бесконечна в пространстве и во времени, иначе говоря, она вечна. Основным законом, управляющим развитием небесных тел, является Закон всемирного тяготения. Пространство никак не связано с находящимися в нем телами, оно играет лишь пассивную роль «вместилища» для небесных тел. Исчезни вдруг все они, пространство и время сохранились бы неизменными. Количество звезд, планет и звездных систем во Вселенной бесконечно велико. Каждое небесное тело проходит длительный путь жизни. И на смену погибшим или, точнее говоря, погасшим звездам вспыхивают новые, молодые, солнцеподобные светила. Хотя детали возникновения и гибели небесных тел оставались неясными, еще в начале текущего века господствовала уверенность, что бесконечности Вселенной в пространстве гармонично соответствует ее вечность во времени.
Важно подчеркнуть, что по классическим представлениям рождение и гибель миров в целом не изменяет облик структуры Вселенной. Ныне, миллиард лет назад, спустя биллионы лет в будущем она останется, в сущности, одной и той же. Неизменность космоса как бы подчеркивала бренность, непостоянство всего земного.
