Диалектический материализм как методология естествознания 249
явлений, считают они, дает нам возможность понять причины явлений, а значит, и следствия, из них вытекающие. Конечно, мир бесконечно сложен, и все причины мы знать со всеми деталями, вероятно, не сможем. Однако всегда можно выделить главные, существенные детали механизма, а остальные постигать постепенно, по мере необходимости уточнения. Этот механизм становится понятен тогда, когда он аналогичен чему-то такому, что мы уже знаем и понимаем. Отсюда вытекает громадная роль аналогий в деле познания природы.
Необходимо еще раз напомнить, что основой всякого процесса являются скрытые формы движения материи. И если единство Вселенной, ее монизм не пустые слова, то эти формы могут и должны быть найдены на основе обобщенного анализа уже освоенных форм материи и уже известных физических явлений. Принципиальных ограничений для наращивания человеком знаний о природе не существует
7.8. Физическое моделирование и математическое описание
В ХХ в. особое значение в теоретической физике стало придаваться ее математизации, чем она качественно отличается от физики XIX в. и предыдущих столетий.
Разумеется, физика XVIII и XIX вв. тоже не обходилась без математики, но для нее математика была полезным подсобным инструментом, позволяющим проследить функциональные зависимости физических величин друг от друга и количественно оценить сложные явления как комбинацию простых его элементов. Сами же законы физики выводились непосредственно из эксперимента. О том, что математике в те времена отводилась подсобная роль, можно, например, судить по трудам Фарадея, которые историки физики ценят очень высоко, но в которых вообще нет ни одной формулы.
250
Глава 7.
Конечно, и в XVIII и в XIX вв. существовали физические работы, широко использующие математический аппарат. Основы этого аппарата были еще раньше и в те же века заложены выдающимися исследователями - естествоиспытателями и математиками. Но применительно к физическим исследованиям на первом месте всегда была физика, основанная на эмпирических или модельных данных, а затем уже математика как аппарат, предназначенный для обработки экспериментальных данных или для предсказания новых ожидающихся результатов, вытекающих из уже найденных законов.
Однако к концу XIX в. математика в теоретической физике стала приобретать главенствующее положение, собственно физика стала оттесняться на второй план.
Анализируя причины кризиса в теоретической физике, цитируя работу французского философа А.Рея и полностью соглашаясь с ним в этой части, В.И. Ленин отметил, что «Кризис физики состоит в завоевании физики духом математики. Прогресс физики, с одной стороны, и прогресс математики, с другой, привели в
XIX в. к тесному сближению этих обеих наук. Теоретическая физика стала математической физикой. Элементы, в качестве реальных, объективных данных, т.е. в качестве физических элементов, исчезли совершенно. Остались только формальные отношения, представляемые дифференциальными уравнениями. »
И далее уже у самого Ленина: «Крупный успех естествознания, приближение к таким однородным и простым элементам материи, законы которых допускают математическую обработку, порождают забвение материи математиками. «Материя исчезает», остаются одни уравнения.». И еще: «.разум предписывает законы природе» [10, с. 325].
В ХХ в. математика в теоретической физике стала играть главную роль. В 1931 г. во введении к статье «Квантовые сингулярности в электромагнитной теории поля» Дирак писал [14] что: «Наиболее мощный метод продвижения состоит, пожалуй, в том, чтобы использовать все ресурсы чистой математики в попытках завершить и обобщить математический формализм, обра
