52
Глава 2.
в том числе и способность передавать световые и электрические волны со скоростью в 300 раз большей, чем у наиболее быстрых из известных космических тел (комета Когоутека).
Теория Максвелла при малых скоростях и в статике отлично описывала все известные к тому времени электромагнитные явления, но и старая эфирно-волновая теория имела много привлекательных черт. Нужен был такой решающий эксперимент, который мог бы подтвердить справедливость только одной из конкурирующих теорий. И Максвелл нашел такую схему. Идея опыта основывалась на том, что квадрат скорости любой упругой волны равен только отношению модуля упругости к удельной плотности вещества среды распространения, но не зависит от движения источника. Если эфир, как материальная среда, существует, то представляется возможность опытного измерения абсолютной скорости Земли в мировом пространстве. Для этого достаточно найти скорость распространения света от земного источника в направлении движения земли и в противоположном направлении и взять полуразность амплитуд ее значения. Этим будет подтверждена эфирно-волновая тория.
Если же справедливы исходные идеи теории Максвелла, то электромагнитное поле, созданное каким-либо источником, останется с ним жестко связанным и будет перемещаться вместе с ним. Поэтому и колебания в нем должны распространяться со скоростью постоянной относительно источника в момент излучения, как бы он после этого ни двигался. Такого результата явно ожидал Максвелл.
К сожалению, опыт, им предложенный, был поставлен Май-кельсоном лишь спустя шестнадцать лет после предложения и через два года после смерти инициатора (1879). При жизни Максвелл не имел возможности убедиться сам в результатах опыта и доказать современникам, насколько он был прав.
Экспериментатор же и его современники не восприняли идею Максвелла, оставаясь в плену эфирных представлений Гюйгенса, Физо и др. Вместо того, чтобы принять «простое и убедительное» объяснение, даваемое электромагнитной теорией, они продолжа
Об основах Теории относительности А.Эйнштейна
53
ли настаивать на постоянстве скорости света относительно мирового эфира, хотя обнаружить последний никак не удавалось.
В опытах Майкельсона и его последователей интерферометр двигался вместе с Землей, и все его части, включая излучатель света, оставались взаимно неподвижными. Делать из этих опытов выводы, относящиеся к движущимся источникам и приемникам, считалось и сейчас считается недопустимым, если только не признавать заранее и безоговорочно эфирно-волновую теорию света. Поэтому, чтобы согласовать результаты непосредственных наблюдений с общепризнанной (!) гипотезой, Фитцжеральд предложил считать опыт Майкельсона доказательством (!) поразительно факта: не скорость света зависит от скорости его излучателя, а размеры всех тел зависят от скорости их движения относительно наблюдателя. Эту гипотезу обосновал своей электронной теорией Лоренц, а Пуанкаре на ней построил новую теорию относительности, резко отличную от теории Ньютона.
Позднее все эти абстрактные рассуждения, принимаемые за реальность, вылились в форму второго постулата Эйнштейна: «Скорость света в любой координатной системе одинакова и не зависит от движения в ней его источника». По существу это было следствием гипотезы Фитцжеральда, но очень скоро следствием стали считать предположение Фитцжеральда, а постулат Эйнштейна приняли за основу новой теории относительности Эйнштейна, оформление которой он завершил в 1905 году [4] и о которой еще в 1914 году профессор О.Д.Хвольсон сказал, что «неслыханная парадоксальность» является ее особенно характерной чертой!» [5].
Парадоксальность, противоречащая здравому смыслу, стал, по словам А.Тяпкина, чуть ли не синонимом научности, прогрессивности и моды. Парадоксальную форму приобрели определения пространства и времени, массы и скорости, причинности и последовательности. Аналогичными мотивами руководствуются и некоторые ученые, все более усложняя свой математический аппарат.
