невозможно. Но стандарт есть стандарт, все-таки это ограничительный перечень. А ведь есть еще ТЗ — техническое задание на каждую систему. И все эти ТЗ по указу министерства и по полюбовной договоренности с некоторыми самолетчиками стали проходить через нас.
Тут и появилась крамольная мысль: давайте-ка, ребята, мы в каждом таком ТЗ будем указывать один конкретный размер для вертикального габарита и один для продольного. Глядишь, постепенно порядок и наведем. А тогда можно будет делать общие этажерки для всей электронной аппаратуры. А в закабинные отсеки ставить контейнеры с аппаратурой. Понадобится снять блок — ради бога. Выдергивай его прямо из стеллажа. Хорошо и удобно.
И тогда я подкараулил представителя одного из военных институтов, курирующего навигационное оборудование, Рэма Абрамовича М. Это был очень славный подполковник, хорошо знающий и любящий свое дело. А Рэмом его звали потому, что так его назвали родители в честь радиофикации, электрификации и механизации всей страны, с чем он сам был полностью согласен.
— Дорогой Рэм Абрамович! - сказал я ему. - Ты же видишь, какой бедлам творится в наших конструктивах. А все потому, что мы с тобой не одарили конструкторов своим вниманием. Давай попробуем навести порядок, как ты на это смотришь?
— Хорошо бы, - вздохнул Рэм Абрамович. - А как это сделать?
Я изложил ему свой коварный план. Рэм подумал и согласился.
Он и сам давно помышлял о том же.
— А какие размеры оставим? — спросил он.
Мои научные соображения заключались в том, чтобы оставить один большой размер по вертикали, а малый отбросить, так как иначе блоки будут слишком длинные. По горизонтали надо оставить весь ряд, это никому не мешает. А по глубине - давай подумаем. И мы уселись за стол думать.
Развели руками на 497 миллиметров. Показалось, что блоки будут слишком длинны. Нет, такой размер надо отбросить. Свели руки на 250 миллиметров. Нет, это тоже не годится, мал размер. Осталось два размера — 420 и 319. Тут я вспомнил про миниатюризацию аппаратуры, которая только что началась, но уже приобрела характер политической кампании. Но это же значит, что большой размер скоро станет велик! Значит, надо оставлять 319 миллиметров. Свели руки на 319. Показалось, что этот размер подходящий. На том и порешили. И с этого момента все наши ведущие инженеры, получив такую инструкцию, стали вводить во все ТЗ этот размер. И дело пошло.
Сегодня уже никто и не мыслит по-другому А несколько лет спустя корпорация ARINC пересмотрела свои рекомендации и тоже установила у себя единые размеры и по глубине, и по высоте, те же, что и мы. И теперь никто не верит, что мы это сделали раньше.
82
А что касается военных, то им и сегодня закон не писан. Но их об этом никто и не спрашивает. Просто все фирмы делают свою аппаратуру одинаково и для пассажирских, и для военных самолетов. А военные делают вид, что ни о чем не догадываются.
I ч- Основная задача при доводке комплексов
Однажды меня вызвал к себе начальник нашего филиала Виталий Николаевич.
— Акимыч, — сказал он, — ты знаешь, что в системе «Сумма» есть высотный отказ?
Я, конечно, знал. Система «Сумма» — это пилотажно-навигационный комплекс, установленный на одном из самолетов. Высотный отказ аппаратуры проявлялся весьма оригинально. Все проверки, произведенные на земле перед полетом, показывали, что аппаратура полностью исправна. Самолет взлетал. До высоты 1500 метров все работало хорошо. Но на высоте 1500 метров что-то происходило, и весь комплекс прекращал работу. Тогда самолет снижался. На высоте 900 метров все включалось, и самолет садился с полностью исправным оборудованием. Послеполетные проверки не давали ничего.
- Уже проведено 23 полета, и все зря, - продолжал Виталий Николаевич. — Сегодня я своей властью останавливаю это безобразие. Полетов больше не будет до тех пор, пока ты, отвечающий за бортовые вычислители в нашем институте, не найдешь, в чем дело. Даю тебе сроку две недели и 500 рублей премии для тех, кто найдет неисправность. Бери, кого считаешь нужным, делай, что хочешь, но чтобы через две недели комплекс был в порядке. Понял?
Понял, конечно, чего уж тут не понять. Только не понял, что мне делать. Ему хорошо — дал команду, и все заботы. А сам-то уже два десятка совещаний провел на эту тему, и все без толку. А теперь давай, решай за две недели. Что решай, как решай? Однако что-то делать надо.
Проклиная всех начальников, разработчиков и высотный отказ, я пригласил к себе тепловиков:
— Давайте приходите и записи свои приносите, небось, это ваши температуры скачут!
Тепловики явились и показали записи. Нет, не скачут температуры.
- Ладно, мужики, - сказал я. - Похоже, что вы тут ни при чем. Однако сидите на своих местах и не вздумайте сбежать в командировку. Потому что вдруг это все-таки вы!
То же самое пришлось сказать и вибрационщикам, и электрикам. Никто из них, похоже, не виноват. Но ведь кто-то же виноват! Кто? Придется сходить на самолет.
83
