|
|
|
| но, ибо в каждом «теперь» оно однородно и одинаково связано в длительность. Аристотель понимал эту специфику, отмечая, что «время и непрерывно через «теперь», и разделяется «теперь»» 104. Между любыми моментами «теперь» существует длительность, подобно тому как между двумя точками — линия. Подобное рассмотрение времени, в аналогии с пространством, весьма общо и абстрактно; уже на первых шагах вскрывается ограниченность подхода, и мы сталкиваемся со значительными трудностями. Так, встает вопрос о реальности самого времени при анализе процесса становления, при анализе соотношения и реальности трех видов времени — прошлого, настоящего и будущего. Получается парадоксальная ситуация: прошлое уже не существует, будущего пока еще нет. Этим уже не существующим и еще не существующим временам противостоит настоящее, которое суть «теперь» (временной аналог математической точки), лишенная временной длительности граница между несуществующими прошлым и будущим. Как видим, попытка анализировать процесс становления в рамках абстрактно-математического подхода приводит к элиминации времени, что вполне естественно, ибо подобный сугубо внешний подход статичен,— математические объекты неподвижны 105. В подобном подходе мир предстает вне движения, он как бы уподобляется зеноновской стреле, движение которой лишь сумма покоя. Следует обратить внимание, что фактически элиминируется и сам мир — он реален лишь в настоящий момент «теперь». Подобные представления были весьма характерны для философских систем древней Индии. Так, например, сарвастивадины развивали учение о том, чтЬ не существует длящегося бытия; в каждый отдельный момент времени (ксана) объект исчезает и появляется новый. Подобные идеи о дискретности времени были восприняты мыслителями арабского Востока. Так, мутакал- лимы учили, что свободная божественная воля не только создала мир, но и непосредственно воздействует на все явления, постоянно вновь и вновь порождая их из 104 Аристотель. Физика, стр. 96, 105 Вечностью и неподвижностью наделяются математические объекты и у Платона (см. Аристотель. Метафизика, стр. 29). 50 | небытия,— в подобной картине мира всевышний выступает как прототип Сизифа, в своем утомительно-беско- нечном творении Вселенной, которая, просуществовав один момент времени, исчезает. Учение мутакаллимов аналогично брахмановской концепции о дне и ночи всевышнего, как творении и разрушении,— отличие лишь в том, что ночь и день Брахмана сокращены до «атома» времени, различие, если можно так выразиться, в интенсификации божественого творчества 106. Причем если для древнеиндийских и арабских учений подобная концепция, как правило, выступала как завершенная система взглядов 107, то у Аристотеля она рассматривалась лишь как первое приближение в познании природы времени,— вскрывается ее несубстан- циональность. В дальнейшем анализе, переходя к рассмотрению взаимосвязи времени и движения, Аристотель убедительно показывает, что время не есть и само движение, хотя оно и не мыслимо, не существует вне движения, вне динамики объективного мира. Здесь уже намечается основы динамического понимания времени, выход за границы абстрактно-математического рассмотрения, в котором время фактически сводится к одномерному пространству континуальной математики. В ходе дальнейшего развития динамического подхода Аристотель отмечает, что «мы и время распознаем, когда разграничиваем движение, определяя предыдущее и последующее, и тогда говорим, что протекло время, когда получим чувственное восприятие предыдущего и последующего в движении». И далее: «Когда же есть прежде и после, тогда мы говорим о времени, ибо время есть не что иное, как число движения по отношению к предыдущему и последующему. Таким образом, время не есть движение, а является им постольку, поскольку 10в Подробнее см. М. Маймонид. Путеводитель колеблющихся.— В кн.: С. Н. Григорьян. Из истории философии Средней Азии и Ирана VIII—XII вв. М., I960. 107 Необходимо, однако, отметить древнеиндийское учение калавада (так называемая философия времени), для которого характерны высокоразвитые представления о времени (см. Ф. И. Щербатский. Теория познания и логика по учению позднейших буддистов, ч. 2. СПб., 1909, стр. 50). 51 |
