|
|
|
| пространства (обладая математической неделимостью) и мельчайшими составными частями атома6в. Здесь очень интересно отметить наличие у Демокрита идеи, пусть не оформившейся в принцип, о переходе количественных изменений в качественные, что было значительным шагом вперед по сравнению с сугубо количественной методологией пифа<горейцев. Демокрит, рассматривая переход, нисхождение по уменьшающимся размерам объектов (.при их дроблении в процессе аналитического рассмотрения), т. е. разбирая количественную процедуру уменьшающейся протяженности объектов, конструировал эту процедуру не в плане «дурной», однообразной количественной бесконечности, как процесс бесконечно уменьшающихся подобий, но и в аспекте изменений их качественной определенности. Так, объект воспринимаемого мира подвержен физическому делению, но подобная количественная процедура ограниченна, обладает определенной мерой, за чертой которой подобное деление невозможно — происходит качественный скачок, и мы сталкиваемся с атомами, физически неделимыми объектами. Здесь же происходит и качественное изменение самого рода познания: мы переходим от темного рода познания к истинному, который «в мышлении обладает -более тонким органом». Происходит пе- реход от чувственного познания к рациональному, от познания явлений к познанию сущности67. Подобный l:- реход открывает путь к познанию атомов, которые подвержены математическому, теоретическому делению, вв Симптоматичен тот факт, что подобная же ситуация наблюдается и в древнеиндийской атомистике джайнов: в основе протяженной субстанции «астикая» лежит соединение малых частиц пространства (см. С. Чаттерджи, Д. Датта. Древняя индийская философия. М., 1954, стр. 87). 07 Подобное раздвоение познания на чувственное и разумное в полной мере представлено в элеатизме. Так, Диоген Лаэртский писал: «Он (Парменид.—М. А.) сказал, что философий две: одна — сообразно истине, другая — сообразно мнению... Критерием же . [истины] он признал разум. И ощущения не точны [по его мнению]» (см. «Антология мировой философии», т. I, ч. 1, стр. 293). Но у Демокрита мы встречаем более рациональное соотношение этих двух родов познания. Если у элейцев фантасмагория чувственной эмпирии полностью чужда, противостоит истинности разума, то у великого Абдерита они как бы дополняют друг друга, ответственны за познание на различных структурных уровнях материи. 34 | что отражает наличие у них определенной структуры. Здесь физический анализ уступает место анализу теоретическому. Однако и такой анализ, подобное деление имеет свой предел, за которым мы сталкиваемся с объектами совершенно новой качественной определенности, — амеры, математически неделимые объекты, лишенные частей, выступающие как логический предел анализа, граница нашей дедукции, как истинный континуум68. Большой интерес в связи с этим представляет всхпрос о раздвоении проблематики прерывности и непрерывности, обусловленном наличием в древней Греции двух конкурирующих математических направлений: математики континуальной и атомистической. Эта ситуация в значительной мере определила дальнейшее развитие математики, непосредственно связанной с аксиоматикой непрерывности. И в континуальной, и в атомистической математике функционировало общее -понятие прерывности — конечная, ограниченная делимость. Иное дело с непрерывностью, которая выступает как отрицание 'Прерывности. В континуальной математике, исходя из абстрагирования от всего материального, непрерывность выступает как делимость бесконечная, что подчеркивает свойство абстрактной однородности. Что касается атомистической математики, в основе которой лежит амер как пространственный минимум материи, то непрерывность выступает в плане неделимости, что подчеркивает конкретную, физическую однородность. Фемистий, в комментариях к «Физике», касаясь атомистов, писал, что «по их мнению, то, что воистину непрерывно, неделимо»69. 68 Здесь, правда, встает вопрос, как можно представить себе протяженность, пусть минимальную, лишенную частей и формы. Специфичность протяженности амера отмечалась С. Я. Лурье, который считал, что «эта частица, если можно так выразиться, чистое начало, чистый принцип протяженности» (С. #. Лурье. Очерки k по истории античной науки. М.—Л., 1947, стр. 169). Хочется отметить, что за последние две с половиной тысячи лет мало что изменилось в нашем представлении об «атомах» пространства: и сейчас мы, оперируя с элементарной длиной в физических теориях, фактически наделяем ее все тем же свойством отсутствия . частей, из которого вытекают такие свойства, как отсутствие правизны и левизны, временного порядка причины и следствия, точечной локализации событий и т. д. 69 См. С. Я. Лурье. Демокрит. Л., 1970, стр. 267. 35 2* |
