А я пока пошел дальше.
Наутро выяснилось, что высотомер заменен и кабель прибортован. Однако надо было посмотреть и другие звенья. И я пошел к вычисли- телыцикам.
— Здорово, Акимыч! — встретили меня вычислителыцики. — Что это ты повадился к нам?
— Как живете, друзья? — поинтересовался я. — У вас, говорят, все еще высотный отказ не устранен, правда?
— Правда, - подтвердили друзья. - Вот сидим и думаем, заменять ли арифметическое устройство в машине или нет. С одной стороны, вроде бы с ним все в порядке. С другой, помнится, на испытаниях в барокамере что-то там барахлило. А вот исправили или нет, мы не помним.
— Замените, замените, - развеял я их сомнения. - Ведь есть же у вас комплект, который не барахлил в барокамере? Чего мучиться?
— Есть, - успокоили меня вычислителыцики. - Но надо сначала доказать, что это надо делать.
— Это еще зачем?
— Как зачем, а вдруг это устройство ни при чем, а мы будем его менять?
— А как это можно доказать?
— Полетать бы надо, — сказали вычислителыцики. — Попробовать, то-се. А там посмотрим.
— Спасибо, дорогие, — поблагодарил я. - Полетов пока не будет. Так что ваш научный метод отпадает. Замените-ка свое АУ - арифметическое устройство на другое, а там будет видно, оно виновато или что еще. У вас есть к нему контрольная аппаратура?
— Есть, вот она стоит.
— Вот и хорошо. Ставьте это АУ в барокамеру, полетаем с ним в барокамере. С понедельника приступим. А пока оборудуйтесь.
И я пошел дальше.
Вот в таких душеспасительных беседах мною было обнаружено 10 (десять) известных неисправностей. Каждая служба про них знала, но помалкивала, надеясь, что именно она тут ни при чем. А после того как всем службам стало ясно, что от устранения этих неисправностей отвертеться не удастся, они занялись ими. Все 10 неисправностей были устранены в два дня, в назначенный срок полеты были возобновлены, и никаких высотных отказов больше не было. А я полез в барокамеру, так как был старшим и отвечать ни за кого не хотелось.
В барокамеру я захватил палочку, отломанную от веника, стоящего в углу помещения, и расческу. Расческа у меня всегда была при себе, ибо тогда было что причесывать. Теперь ее у меня нет. А тогда была.
Я попросил, чтобы меня подняли до высоты 1600 метров. Арифметическое устройство отказало. Потом меня опустили до высоты
85
1200 метров, то есть в среднюю точку между отказом и восстановлением. Так сделали несколько раз. Приложив палочку к блоку, я постукивал по ней расческой и выстучал сначала блок, потом плату, а затем и элемент, ткнул в него пальцем и ушел. Элемент сняли, а потом выяснили, что от перепада давления в нем хлопала крышечка корпуса и чего-то там замыкала. Редчайший случай! Таким образом, виноватым оказалось АУ — арифметическое устройство вычислителя. А остальные девять неисправностей были не виноваты в этом высотном отказе, в том числе и высотомер.
Но возникает вопрос, а почему самолет вообще отпускается в полет с неисправностями, про которые соответствующие службы знают? Почему они не спешат их устранить? Что за халатность?
Таким образом, весь мой подвиг заключался в том, что я заставил все службы выполнить то, что они обязаны были сделать и без меня. В этом и заключается, как я полагаю, одна из главных задач доводки комплексов — чтобы каждый тщательно выполнял свои обязанности.
В положенный срок я явился с докладом к Виталию Николаевичу.
— Ну что? — спросил он. — Исправил положение?
— Исправил, - доложил я. - Как там насчет обещанной премии в 500 рублей?
— Ну как же! — сказал Виталий Николаевич. - Раз обещал — будет премия. А кто нашел неисправность, кто с тобой работал?
— Да никто, я один. — ответил я.
— Тебе не премии давать надо, а квартальную снять за то, что не следишь за своими вычислителыциками. Да уж бог с тобой. Раз обещал премию, получи. Вот тебе 100 рублей, хватит с тебя. Иди!
И я ушел.
1 5 Отказ и достоверность
Проблема контроля работоспособности бортового оборудования возникла одновременно с появлением самого бортового оборудования на самолетах. Это и понятно. Кому охота отправляться в полет, не зная, все ли у него на борту в порядке? Поэтому всегда перед полетом экипаж пробует двигатели в разных режимах и шевелит рулями. Шевеление рулями имеет, в частности, целью убедиться в том, что наземный персонал не позабыл снять фиксирующие струбцины с рулей, а то ведь можно уйти в полет с зажатыми рулевыми поверхностями, такие случаи тоже бывали.
Конечно, в первую очередь экипаж смотрит на приборы - все ли стрелки шевелятся, и моргает ли сигнализация, как надо. Но по
86
