Ацюковский В.А. Приключения инженера. — М.:Хроникёр, 2007. — 384 с. — ISBN 978-5-901238-45-5

В начало   Другие форматы   <<<     Страница 8   >>>

  1  2  3  4  5  6  7  8 9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165  166  167  168  169  170  171  172  173  174  175  176  177  178  179  180  181  182  183  184  185  186  187  188  189  190  191  192  193  194  195  196  197  198  199  200  201  202  203  204  205  206  207  208  209  210  211  212  213  214  215  216  217  218  219  220  221  222  223  224  225  226  227  228  229  230  231  232  233  234  235  236  237  238  239  240  241  242  243  244  245  246  247  248  249  250  251  252  253  254  255  256  257  258  259  260  261  262  263  264  265  266  267  268  269  270  271  272  273  274  275  276  277  278  279  280  281  282  283  284  285  286  287  288  289  290  291  292  293  294  295  296  297  298  299  300  301  302  303  304  305  306  307  308  309  310  311  312  313  314  315  316  317  318  319  320  321  322  323  324  325  326  327  328  329  330  331  332  333  334  335  336  337  338  339  340  341  342  343  344  345  346  347  348  349  350  351  352  353  354  355  356  357  358  359  360  361  362  363  364  365  366  367  368  369  370  371  372  373  374  375  376  377  378  379  380  381  382  383  384  385 

Я учился в 22-й школе Фрунзенского района. Учился легко, читать и писать научился еще до школы, в первом классе был отличником, и мысль о том, что мне могут поставить какую-то другую оценку, не отлично, меня не посещала. Но однажды я получил тройку, и это было крушение идеала: мне, такому хорошему и умному, и вдруг тройка. У меня была истерика, на которую почему-то никто не обратил внимания. Позже, во втором классе, я схлопотал двойку за невыученный урок, но, умудренный житейским опытом, уже так не переживал. Ну двойка, ну и что! Но именно с тех пор я знаю, что деткам надо подбрасывать обязанности и даже мелкие неприятности, чтобы они привыкали к тому, что они не особо выдающиеся, а самые что ни на есть обыкновенные люди.

Учительница Раиса Ивановна была, наверное, обыкновенной учительницей, но мы других не знали, и она для всех ребят нашего класса была высшим авторитетом. Ее авторитет поддерживали и родители, которые в случае чего говорили: спроси у Раисы Ивановны, она лучше знает.

Ребята в классе были хорошими, класс был дружный, и только однажды, уже в третьем классе, к нам перевели новую девочку из другого класса. Там она все время ссорилась с одноклассницами, которые, как считала ее мама, были ужасно невоспитанными.

Как девчонку звали, я не помню, зато помню прекрасно, что она была толстая, сонная, глупая и ябеда.

—    Раи-и-са Ива-а-новна! — гнусавила она. - А Ацюко-о-вский положил локоть на мою половину парты!

—    Раи-и-са Ива-а-новна! А Ацюко-о-вский меня толкнул!

И так каждый день много раз. Но, хотя она и ябедничала, она все безбожно у меня списывала, поэтому с отметками у нее все было в порядке, а мне доставалось от учительницы, которая всем нам ставила девчонку в пример, как прилежную ученицу Надо было что-то делать. И я решил отомстить своей обидчице, выведя ее на чистую воду.

На очередном диктанте я в своей тетради наделал множество, штук двадцать, ошибок и с удовольствием наблюдал, как моя противная соседка все добросовестно передала в свою тетрадь. За минуту до сдачи контрольной работы я все быстро исправил и сдал работу. За контрольную я получил пятерку, а девчонка двойку, чему я был очень рад, хотя, наверное, это и нехорошо - радоваться чужой беде. Но пусть не ябедничает. Девчонка была страшно удивлена и стала сравнивать свою и мою работу. Она, конечно, догадалась, в чем дело, но жаловаться не могла и попросила пересадить ее на другую парту, что и требовалось. Парта нашлась, и до конца учебного года она сидела за ней одна. А ко мне посадили другую девочку, с которой никаких конфликтов не возникало.

* * *

Когда началась война, мне только что исполнилось 11 лет. Немцы наступали по всем фронтам, мы слушали радио и переживали. Все военкоматы ломились от добровольцев, и город очень быстро приобрел все черты прифронтового города. Начались воздушные тревоги, бомбежки, от которых мы сначала прятались в бомбоубежище, а потом нам все это надоело, и мы больше никуда не бегали, а сидели в темной комнате и поглядывали на улицу и на небо. В середине июля началась массовая эвакуация детей из города. Смысл эвакуации был только в том, чтобы дети в городе не попали под бомбежки, поэтому их далеко не отвозили.

Наша группа в количестве 30 человек под руководством двух женщин, одной из которых была моя мать, была вывезена через Мгу на Валдай, как потом выяснилось, прямо навстречу наступающим немцам, окружавшим Ленинград. В деревне мы прожили около месяца, и вдруг выяснилось, что немцы находятся в 30 километрах от нас. Прибежал кто-то из местного сельсовета, нам дали подводу для вещей, 15 минут на сборы, и мы быстро пошли обратно в Мгу.

На станцию был налет. Все кипело и грохотало, все куда-то бежали, стреляли, а мы сидели, сбившись в кучу. Наконец кто-то прибежал, нас воткнули в какой-то вагон, и состав, набитый детьми, отправился в Ленинград. По дороге мы увидели такой же поезд, разбитый полностью. Нам сказали, что это был эшелон, который отправился накануне. Уже в городе нам сказали, что эшелон, шедший за нами, тоже разбомбили. Но мы проскочили, и я оказался дома. А вскоре началась блокада.

О блокаде я ни вспоминать, ни рассказывать, ни писать не люблю. Наверное, все блокадники тоже ничего этого не любят. Где-то у меня в голове сидит заноза, и, как только я пытаюсь что рассказать о блокаде, начинается истерика, и это уже много лет так. О блокаде написано много, ничего особенно нового я сообщить не могу, поэтому ограничусь самым малым, тем более что никаких подвигов я в то время не совершил.

Мы жили на Верейской улице, и нас бомбили и обстреливали не больше и не меньше, чем весь остальной город. Все наши взрослые соседи ходили на работу, мать тоже, а по ночам дежурили на крыше, сбрасывая оттуда на землю зажигательные бомбы, которыми немцы нас посыпали каждую ночь. Зажигательная бомба - это такой цилиндр из алюминиевого сплава диаметром сантиметров 8 и длиной сантиметров 30 со стабилизатором. Бомба начинает гореть еще в полете, но разгорается уже на земле, и ее надо вовремя схватить за стабилизатор и сунуть или в воду, или в песок или сбросить с крыши на землю. Можно ее и задушить, что однажды и сделал дядя Боря Цейт¬

9



Hosted by uCoz