Земля и космос
189
ными, а в части инженерной геологии и строительства даже фундаментальными.
Любые аномальные явления, включая и землетрясения, квалифицировались в таком понимании как случайности, на которые можно было не обращать внимания. В крайнем случае, достаточно было усилить конструкции сооружений.
Эта концепция, принятая сейсмологами всего мира, завела сейсмологическую науку в тупик. Нет ни одного аспекта сейсмологии, в котором наблюдался бы существенный прогресс: это механизм и энергетика землетрясений, их разрушающие факторы и сопутствующие явления, прогноз и стратегия сейсмозащиты и т. д. Более того, маломощные, но не менее опасные, так называемые локальные землетрясения (ЛЗТ), если таковые встречаются не на Кавказе, а в центре Русской равнины (Чернобыль, Сасово, Москва…) чаще всего не идентифицируются. Такое положение в сейсмологической науке объясняется иррациональностью существующей парадигмы.
Во второй половине 20-го столетия возникла потребность обратить внимание на существование на Земле так называемых геопатогенных зон и аномальных явлений. Это связано в первую очередь с тем, что многие аварии и катастрофы, происходящие с наземным, воздушным и морским транспортом не удавалось идентифицировать. Кроме того, выяснилось, что многие массовые заболевания людей связаны с их длительным пребыванием на определенных территориях. Все более становится ясным, что в этих негативных явлениях помимо системы человек — машина участвует третий фактор — патогенные природные явления, на которые длительное время не обращали должного внимания. Но не учет влияния этого фактора уводит расследование результатов патогенных явлений от их реальных причин, что далее становится уже нетерпимым.
В настоящее время некоторыми исследователями разработаны физические и математические модели, а также теории и гипотезы геопатогенных явлений. Их недостатком является отсутствие представлений о физическом содержании рассматриваемых процессов, о внутреннем механизме, обусловливающем эти процессы. Отсутствие таких представлений приводит к чистой феноменологии, т. е. к учету только так называемых наблюдаемых параметров.
190
Это заставляет авторов моделей, гипотез и теорий следовать методу выдвижения постулатов или эмпирически исследовать связи параметров, без какого бы то ни было анализа и выявления причин существования этих связей. Типичной в этом смысле является теория относительности А.Эйнштейна, вошедшая в науку в начале ХХ века и заменившая физический механизм явлений пространственно-временными искажениями. Но этого явно недостаточно для понимания физической сути явлений и выработки необходимых рекомендаций.
Согласно гидростатической модели академика О.Ю.Шмидта [1] продолжавшаяся какое-то время аккреция несортированного вещества планеты при достижении критического радиуса привела к эффекту грандиозного обрушения и уплотнения (схлопывания) этого вещества, в результате чего произошел динамический разогрев вплоть до расплавления. После этого в теле планеты началась гравитационная дифференциация вещества, и у Протоземли образовалась горячая атмосфера. Далее следуют различные варианты зонной плавки. Непременным во всех вариантах считалось одно: с момента динамического разогрева развитие Земли шло только по линии потери исходной энергии, к остыванию и уплотнению.
В результате этих процессов у Земли сформировалась твердая кора, покрывающие ее теплые морские бассейны и углекислоазотная атмосфера. А далее, около 3 млрд. лет назад, массовое образование простейших структур земноводного БИОСа начало синтезировать из связанных форм молекулярный кислород, что и определило все ускоряющееся развитие всего живого. Венцом творения всего около миллиона лет назад стал человек разумный.
Выдвинутая еще в 1906 г. американским ученым Г.Ф.Ридом гипотеза сжатия — схрупчивания — упругой отдачи в породах как причине землетрясения (ЗТ), стала основной сейсмологической парадигмой на целый век [2]. Принципиально эта гипотеза опиралась на идею стационарности Земли в целом.
Далеко не все ученые первой половины 20-го века разделяли представления о стабильности платформ. Уже в начале века существовало представление о том, что реки на платформах текут по разломам, разделяющим консолидированные блоки земной коры. Структура «колотого льда» составляющих платформу блоков определяет характер залегания пород осадочного чехла и составляет
