ния давлением Э. и существованием Э. доказывает невозможность пустого пространства. Вообще в первой половине XVII века школьная наука признавала существование
4-х элементов или стихий: земли, воды, воздуха и огня; но воздух здесь понимался не в обычном смысле, а как газ более тонкий, находящийся за облаками и не слагающийся из «испарений земли», как обычный воздух. Элемент огня—нечто еще более тонкое, чем элемент воздуха, и находится еще выше последняго. Комбинации этих двух элементов с элементами земли и воды дают все тела природы. Таким образом в этих «теорияхъ» играли роль два эфира—оба в виде некоторой очень тонкой среды. Эти же два Э. в ином, отчасти более определенном виде, положены Декартом (1637) в основу карте-зианской философии природы, хотя и построенной на метафизических принципах, но по существу являвшейся первой новой философией материи и движения, к которой два века после Декарта снова обратилась физика, с громадным успехом разработав идеи, лишь неясно намеченные Декартом. Картезианская философия, по справедливому замечанию Лейбнитца, была не истиной, а преддверием к истине.
2) Э. картезианцев. «Пространство или место, занимаемое телом, л само тело, это место занимающее, различны между собой лишь в нашей мысли», утверждал Декарт. Для него все пространство наполнено материей, как сплошным, неспособным сжиматься и расширяться телом. Эта материя имеет в отдельных областях определенной формы некоторое движение, блогодаря чему эти области делаются доступными для наших органов чувств; иначе говоря, движение сообщает этим областям определенные физическия свойства. Совокупность этих особых мест образует то, что мы называем ныне физическим телом, при чем самые области с движением, очень мелкия, являются нашими молекулами обычной материи. Декарт не отрицает инерции этих самостоятельных частей материи, но инерция у них не считается неизменной, как в современной обычной механике, а обусловлена влиянием разного рода весьма сложных и неопределенных обстоятельств; другими словами, инерция Декарта обладает теми свойствами, какия мы признаем у кажущейся инерции электромагнитного происхождения (см. Электромагнитная теория света). Блогодаря несжимаемости среды Декарта, все движения в ней совершаются по замкнутым линиям; в переводе на современный язык это значит, что в философии Декарта все движения—циклическия Современная физика, как известно, пользуется именно такими движениями весьма широко. Поры или промежутки между молекуламп наполнены по Декарту, средой, которой свойства отличны от свойств движущихся областей-молекул. Эта среда находится и в небесном пространстве, где нет обычной материи; среду эту Декарт называет иногда Э. и считает Э. принадлежащим к той же группе тел, к
которой относятся обычные жидкости и газы (Н. А. Любимов, «Философия Декарта», СПб., 1886). Такое представление об Э. принадлежало в эту эпоху не одному Декарту. По указанию О. фон Гверикф, «Тихо Браге († 1601) и его последователи за одно с Сенекой утверждают, что небесная среда не есть что-либо плотное..., но нечто весьма редкое, прозрачное, в роде как бы воздуха или текучей невидимой материи; она всюду легко проникает и является подобием воздуха; через нее небесные тела проходят, как птицы через воздухъ». Уже в 1631 г. Декарт проводит аналогию между массой шерсти, между волокнами которой есть воздух, могущий двигаться как поток (вихрь) — и частицами обычной материи, в порах которой движется эфир. Этот Э. Декарта имеет структуру; его части, более мелкия, чем части обычных тел, имеют и более быстрые движения. Совокупность этих частей образует некоторую очень тонкую жидкость, передающую на расстояние свет, хотя передача эта совершается, по Декарту, и моментально. Позже Декарту понадобились еще более мелкия и еще более быстрые частицы, не имеющия уже определенной формы, а постоянно ее меняющия, приспособляясь к обстоятельствам так, чтобы нигде не образовалось пустоты. Этот третий сорт частиц, повидимому, нужен был Декарту для объяснения процессов лучеиспускания, ибо «тело пламени состоит из маленьких частиц, движущихся отдельно одна от другой чрезвычайно быстрым и стремительным движениемъ». Свой схему строения тел природы Декарт основывает, таким образом, на трех элементах, в которых легко видеть идеи современной физики о молекулах, Э. и электронах (см.), нужных нам как раз для объяснения явлений лучеиспускания. Потокам особой тонкой материи (вихри) Декарт вообще дает весьма широкое применение. Так, земля для него—большой магнит, вокруг которого, как и вокруг всякого магнита, имеется невидимый поток тонкой жидкости, вытекающий струйками из одного полюса, обтекающий магнит и втекающий в другой полюс и т. д. Те линии, по которым располагаются железные опилки кругом магнита, — наши линии сил —были для Декарта указанием направления струек. Еще большую роль приписывал Декарт этим эфирным потокам в вопросах о движении небесных тел. Правда, здесь более, чем где либо, его потоки оказались механически невозможны; правда, Декарт не останавливался пред решимостью приписывать частицам своих Э. крайне фантастическую форму (напр. струйки вокруг магнита состоят из частиц желобчатых, да сверх того завитых спирально). Однако, мы знаем теперь, что действительно некоторыми течениями по линиям магнитных сил можно объяснить происхождение кажущихся магнитных притяжений и отталкиваний.
3) Э. Гёйгенса, Ньютона и позднейшого времени. К последней четверти XYII века представления о важной роли, которую играет
Э. в явлениях природы, получили широкое распространение. Уже Ф. М. Гримальди (1665) объясняет световые явления, как колебательное состояние некоторой упругой жидкости и видит в магнитных явлениях доказательство существования особой мировой среды. Позже картезианец Сорэн (Saurin, 1709) прямо утверждает, что нельзя сомневаться в том, что давлению некоторой жид-кости «невообразимой тонкости» следует приписать и падение тяжелых тел, потому что «по тысяче других причинъ» известно, что земля плавает в такой жидкости. Соответственно этому и Э. Гёйгфнса есть тончайшее, в высшей степени подвижное, разлитое во всей вселенной вещество, существование которого доказывается распространением света и в безвоздушном пространстве (см. Свет). Волны в Э., подобные волнам звука в воздухе, и производят явления света; эти волны продольны. Существование Э. или аналогичной ему среды признавал и сам основатель теории истечения Ньютон, и притом даже в самой своей теории света. Так, для объяснения простого отражения и преломления летящих частиц награнице двух разнородных сред Ньютону нужны были периодически повторяющиеся «приступы наилучшого отражения и наилучшого преломления»; эту то периодичность Ньютон и объясняет влиянием волн, возбужденных в Э. летящими частицами (1672). В конце 3-й книги «Ргиnсириа» Ньютон ясно высказывается «о некотором тончайшем газе, проникающем во все твердые тела и содержащемся в них. Силой и деятельностью этого газа частицы тел взаимно притягиваются на малейших расстояниях и, соприкоснувшись, слипаются. Его же силой электрическия тела действуют на бОльших расстояниях, притягивая и отталкивая соседния частицы; и свет испускается, отражается, преломляется, изгибается и нагревает тела; все чувства возбуждаются и члены животных движутся по произволу колебаниями этого же газа и эти вибрации распространяются от внешних органов чувств путем твердых нервных нитей до головного мозга и отсюда передаются до самых мыщцъ». В знаменитом втором письме к Бентли Ньютон резко возражает против возможности действия на расстоянии через пустоту, называя такое действие большим абсурдом. Впрочем тот агент, которым обусловливается такое действие, мог бы быть по Ньютону и нематериальным. Ученики и последователи Ньютона отказались, как известно, от Э. как среды, заменяющей своим действием действие на расстоянии; с другой стороны блестящий успех теории всемирного тяготения побудил ученых копировать с нея теории иных явлений. Таким образом до середины XIX в. в физике было и особое световое вещество, и теплород, и электрическия, и магнитные жидкости, одаренные притягательными и от-талкивательными силами. С другой стороны приверженцы теории волнения допускали целый ряд своеобразных Э. Так, в начале XIX века знаменитый Юнг писал: «кроме
форм материи, известных под именем твердых, жидких и газообразных тел, есть еще полуматериальные формы, производящия явления электричества и магнитзма, а также Э. Еще выше стоят причины тяготения и непосредственные деятели притяжений всякого рода, представляющие собой явления, по-видимому, еще более удаленные от того, что мы соединяем с понятием материального тела; и во всех этих формах бытия каждая, более тонкая и нематериальная, повидимому, свободно проникает в грубейшия». Такое обилие Э. вызвало в конце концов боязнь
Э., как выражается Максвелл, и заставляло самых выдающихся естествоиспытателей долго не мириться и с одним Э. — световым, пока прямой опыт не опроверг окончательно Ныотонову теорию света. С этого времени существование Э., как некоторого носителя энергии там, где мы не имеем материи в обычных нам видах, стало доказанным и Э. перестал быть гипотезой. Тем не менее и до нашего времени встречаются возражения против существования Э. Еще в 1884 г. сэр В..Томсон на своих лекциях в Балтиморе считал нужным настойчиво убеждать своих слушателей в том, что Э.—реальность, как реальны материя и ея движение, что Э. не гипотеза, не мистификация. Однако, в 1900 г. на конгрессе физиков в Париже Пуанкаре (Н. Poincare) ставил вопрос, существует ли Э. на самом деле. Для Пуанкаре допущение Э. вытекает из допущения нашей механики, что состояние всякой системы зависит лишь от ея состояния, непосредственно предшествовавшого данному, а не от того, в каком была система когда то ранее, или, говоря математически, Э. нужен потому, что в нашей механике мы пользуемся дифференциальными уравнениями, а не уравнениями с конечными разностями (см.). Для появившейся в 80-х годах XIX века школы «энергетиковъ» (Гельм, Helm; Оствальд, Ostwald) Э. тоже не существует, потому что для них нет и материи, а есть только энергия, имеющая стремление переходить с места на место и могущая двигаться в абсолютно пустом пространстве. Но если основные законы движения нашей механики и могут подлежать пересмотру, если в этом смысле наша механика и может эволюционировать, то, отрицая существование материи или становясь на точку зрения Пуанкаре, мы в сущности покидаем почву физики и механики вообще и вступаем в область метафизики. И кто сомневается в существовании материи или Э., должен показать, что новая ме-тамеханика также способна предсказывать явления, как это делала до сих пор наша обыкновенная механика. А пока это не сделано, спор о существовании Э. или молекул является почти схоластическим спором средневековья.
4) Свойства Э., как вида материи, согласно современным воззрениям. Создание электромагнитной теории света Фарадфем и Максвеллом и обширный ряд теоретических и опытных исследований в течение полу-
