Попытка химического понимания мирового эфира.
Как рыба об лед испокон веков билась мысль мудрецов в своем стремлении к единству во всем, т.-е. в искании „начала всех началъ“, но добилась лишь того, что все же должна призна- вать нераздельную, однако и не сливаемую, познавательную троицу вечных и самобытных: вещества (материи), силы (энергии) и духа, хотя разграничить их до конца, без явного мистицизма, невозможно. Различение и даже противоположение, еще нередко встречающееся в виде остатка от средних веков, лишь материального от духов- ного, или — что того менее обще—лишь покоя от движения, не вы- держало пытливости мышления, потому что выражает крайность и, главное, потому, что покоя ни в чем, даже в смерти, найти не удается, а духовное мыслимо лишь в абстракте, в действитель- ности же познается лишь чрез материально ощущаемое, т.-е. в со- четании с веществом и энергиею, которая сама по себе тоже не сознаваема без материи, так как движение требует и предпола- гает движущееся, которое само по себе лишь мысленно возможно без всякого движения и называется веществом. Ни совершенно слить, ни совершенно отделить, ни представить какия-либо переходные формы для духа, силы и вещества не удается никому, кроме явных мисти- ков и тех крайних, которые не хотят ничего знать ни про что духовное: разум, волю, желания, любовь и самосознание. Оставим этим мистикам их дуализм, а обратим внимание на то, что веч- ность, неизменную сущность, отсутствие нового лроисхождения или исчезновения и постоянство эволюционных проявлений или изменений признали люди не только для духа, но и для энергии или силы, равно как и для материи или вещества. Научное понимание окружающого, а потому и возможность обладания им для пользы людской, а не для одного простого ощущения (созерцания) и более или менее романти- ческого (т.-е. латинско-средневекового) описания, начинается только с признания исходной вечности изучаемого, как видно лучше всего над химиею, которая, как чистая, точная и прикладная наука—ведет свое начало от Лавуазье, признавшого и показавшого „вечность вещества“, рядом с его постоянной, эволюционной изменчивостью. Такое, еще во многом смутное, но все же подлежащее уже анализу понимание исходной троицы познания (вещество, сила и дух) соста-
— 6 —
вляет основу современного реализма, глубоко отличающогося как от древняго, так и от еще недавняго, даже еще до ныне распро- страненного унитарного материализма, который все стремится познать из вещества и его движения 1), и от еще более древняго и также кой-где еще не забытого унитарного же спиритуализма, все как- будто понимающого, исходя из одного духовного. Думаю даже, что современный „реализмъ“ яснее и полнее всего характеризуется при- знанием вечности, эволюций и связей: вещества, сил и духа.
Так, сколько я понимаю, мыслят вдумчивые естествоиспыта- тели-реалисты 2), и это их в некоторой мере успокоивает, когда они изучают вещество, его формы и силы, в нем действующия, и когда они стремятся узнать их предвечные закономерности. Но у них есть свои побочные причины постоянного безпокойства. Их много. Одну из них выбираю предметом статьи, а именно мировой эфир, или просто „эфиръ“. В известной краткой энциклопедии Лa- русса (Pierre Larousse, Dictionnaire complet illustre), составляющей в некотором смысле экстракт и перечень современно-известного и признанного, вот как определяется „эфиръ“ (ether): „жидкость не- весомая, упругая, наполняющая пространство, проникающая во все тела и признаваемая физиками за причину света, тепла, электриче- ства и проч.“. Сказано немного, но достаточно для того, чтобы сму- щать вдумчивых естествоиспытателей. Они не могут не признать за эфиром свойств вещества (здесь „жидкости“), а в то же время придумали его, как мировую „среду“, наполняющую все пустое про- странство и все тела, чтобы уразуметь хоть сколько-нибудь при по- мощи движения этой среды передачу энергии на расстояния, и признали в этой среде разнообразные перемены строения (деформации) и возму- щения (пертурбации), какия наблюдаются в твердых телах, жидко- стях и газообразных веществах, чтобы ими толковать явления света, электричества и даже тяготения. В этой жидкой среде нельзя
1) По Демокриту, писавшему лет за 400 до P. X.: „дух, как и огонь, со- стоит из мелких, круглых, гладких, наиболее удобоподвижных, легко и всюду проникающих атомов, движение которых составляет явление жизни“. Думаю, что ничего сколько-либо подобного этому не снилось даже в бреду ни одному современному естествоиспытателю и даже отъявленному материалисту новых времен. У классиков древности куча таких резких и лишних край- ностей, которыми попутно (конечно, против воли разумных педогогов) и не- вольно заражается молодежь, когда в основу начального общого образования кла- дут обладание классической подготовкой. Классическая мудрость вошла во все реальное, но с классическими глупостями пора бы покончить, как кончили со многим и многим, неизбежным в первые периоды появления строгого мышле- ния. Лучше уж сочинять новый вздор, чем повторять старый, приведший клас- сиков к непрочности как в мышлении, так и в общественных отношениях.
2) Но между истинными естествоиспытателями несомненно существуют, во-первых, невдумчивые эмпирики, во-вторых, материалисты и, в-третьих, свои спиритуалисты, но полагаю, что число невдумчивых быстро уменьшается материалистов осталось очень уже немного, спиритуалистов же и подавно.