— 16 —
сжижаться и вступать в частичное химическое соединение и реагиро- вание с какими-либо другими простыми или сложными веществами, хотя способное их проницать, подобно тому, как гелий, аргон и их аналоги способны растворяться в воде и других жидкостях.
Дальнейшия стороны моей попытки—понять природу эфира — так тесно связаны с гелием, аргоном и их аналогами и с периоди- ческой системой элементов, что мне ранее, чем идти вперед, не- обходимо особо остановиться над этими предметами и их взаимной связью.
Когда, в 1869 г., на основании сближений, подмеченных уж Дюма, Ленсеном, Петтенкофером и другими, между величинами атомных весов сходственных элементов, мной была выставлена периодическая зависимость между свойствами всех элементов и их истинными (т.-е. по системе Авогадро-Жерара с дополнениями Кан- ницаро и с изменениями, вызываемыми периодической законностью) атомными весами, не только не было известно ни одного элемента, неспособного образовать определенные сложные соединения, но нельзя было даже и подозревать возможности существования подобных эле- ментов. Поэтому в периодической системе, данной мной в том виде, какой она сохранила и до сих пор, а именно при расположе- нии по группам, рядам и периодам (см. 1-е издание книги моей „Основы Химии“, выпуск 3-й, вышедший в 1870 году, и статьи мои в журнале Русского Химического Общества 1869 г.), система элемен- тов начиналась с группы И-й и с ряда 1-го, где помещался и до сих пор помещается водород, легчайший из элементов, судя по атомному весу, и легчайший газ, судя по плотности,— при данных давлении и температуре. Никогда мне в голову не приходило, что именно водородом должен начинаться ряд элементов, хотя легче его не было и еще поныне между известными нет ни одного дру- гого элементарного или сложного газа. Оставаясь на реальной почве, я решался предсказывать не только существование неизвестных эле- ментов в среде известных, но и их свойства, как химическия, так и физическия, для них самих в свободном состоянии (про- стых тел) и для их соединений. Это, как известно, оправдалось последующими открытиями: галлия — Лекоком де Боабодраном, скан- дия—Нильсоном и, блистательнее всего, германия—Клементом Винк- лером, моим (ныне уже скончавшимся) хорошим другом и науч- ным собратом. Предсказания эти были, по существу, тем, что на- зывается в математике интерполированием, т.-е. нахождением про- межуточных точек на основании крайних, когда известен закон (или направление кривой, его выражающей), по которому точки сле-
подобно нашей земной атмосфере из смеси нескольких газов. Но, допустив это, мы бы усложнили еще более рассмотрение предмета, а потому, ради упро- щения, я говорю далее лишь об однородном предельном газе, могущем пред- ставлять собой свойства, принадлежащия эфиру.
— 17 —
дуют друг за другом. Поэтому оправдание предсказанного есть не что иное, как способ утверждения законности, и, следовательно, теперь можно смело полагаться на то, что в 1869—1871 гг. было только вероятным, и уверенно признавать, что химические элементы и их соединения находятся в периодической зависимости от атом- ных весов элементов. Эксполировать, т.-е. находить точки вне пределов известного, нельзя было на основании еще неупроченной законности. Но когда она утвердилась, можно на это решиться, и то, что дальше будет сказано об эфире, как элементе, гораздо более легком, чем водород, составляет такое эксполирование. Реши- мость моя, при той осторожности, какая должна быть свойственна всякому деятелю науки, определяется двумя соображениями. Во-пер- вых, я думаю, что откладывать — по старости летъ—мне уже нельзя. А, во-вторых, за последнее время стали много и часто говорить о раздроблении атомов на более мелкие электроны, а мне кажется, что такое дробление должно считать не столько метафизическим, сколько метахимическим представлением, вытекающим из отсутствия каких- либо определенных соображений, касающихся химизма эфира, и мне захотелось на место каких-то смутных идей поставить более ре- альное представление о химической природе эфира, так как, пока что-нибудь не покажет либо превращения обычного вещества в эфир и обратно, либо превращения одного элемента в другой, всякое пред- ставление о дроблении атомов должно считать, по моему мнению, про- тиворечащим современной научной дисциплине, а те явления, в ко- торых признается дробление атомов, могут быть понимаемы, как выделение атомов эфира, всюду проникающого и признаваемого всеми. Словом, мне кажется, хотя рискованным, но своевременным гово- рить о химической природе эфира, тем более, что, сколько мне из- вестно, об этом предмете еще никто не говорил более или менее определенно. Когда я прилагал периодический закон к аналогам бора, алюминия и кремния, я был на 33 года моложе, во мне жила полная уверенность, что рано или поздно предвидимое должно непре- менно оправдаться, потому что мне все там было ясно видно. Оправ- дание пришло скорее, чем я мог надеяться. Теперь же у меня нет ни прежней ясности, ни бывшей уверенности. Тогда я не рисковал, теперь рискую. На это надобна решимость. Она пришла, когда я ви- дел радиоактивные явления, как объяснено в конце статьи, и когда я сознал, что откладывать мне уже невозможно и что, быть-может, мои несовершенные мысли наведут кого-нибудь на путь более вер- ный, чем тот возможный, какой представляется моему слабею- щему зрению.
Первоначально я выскажусь о положении гелия, аргона и их аналогов в периодической системе элементов, потом о представ- ляемом мной месте эфира в той же системе, а закончу несколь- кими беглыми замечаниями по поводу ожидаемых свойств эфира,
2